Давно хотел рассказать о самом тяжелом в моей водительской карьере рейсе, случившемся семь лет назад. Конечно, понятие «тяжелый рейс» весьма относительное, и иные маститые дальнобойщики над подобными злоключениями лишь поулыбаются, но – что было, то было.
Случилось это, как сейчас помню, под католические рождественские праздники, т.е. 24-27 декабря 2000 года. Работал я тогда на стареньком фургоне ГаЗ-53 на хозяина. Назовем его (хозяина, а не машину) Володя, тем более, что это так и есть. Сейчас, насколько я знаю, он вполне состоявшийся предприниматель; кроме собственной фуры-иномарки имеет ещё и кафе. А тогда у него был лишь один грузовичок, а я был у него водителем.
Рейсов постоянных у нас не было, клиентуру искали, где придётся. Брались за любые рейсы – от доставки дров в дома частного сектора за пару сотен рублей до рейсов в Питер от вполне солидных предприятий.
И вот незадолго до Нового года Володя позвонил мне и сказал, что есть рейс на Москву. А надо сказать, что до этого я в Москве бывал, но на машине туда не ездил ни разу. И дорогу знал только по карте. Знал ещё и расстояние – 750 км в один конец. Но, соблазнившись хорошим заработком (получают грузоперевозчики по той же системе, что и таксисты – за каждый километр), согласился ехать.
Туда нужно было ехать пустым, обратно – везти бытовые электроприборы для хозяйственного магазина. Груз, то есть, нетяжелый – самое то для ознакомительного рейса. К тому же, фирма-заказчик давала экспедитора (так бывает не всегда), так что всё было ещё проще: мое дело – рулить, а за груз отвечает сопровождающий…
И тут Володя нашёл ещё один рейс, и тоже на Москву. Только груз везти нужно было уже туда, а обратно ехать пустым. Появилась возможность совместить два рейса в один за двойную оплату: туда везём груз для одной фирмы, выгружаем, берём груз для другой фирмы, едем в Псков. Упускать это было нельзя, и он взял и этот рейс – конечно, поставив в известность первую фирму и, вроде бы, даже сделав им какую-то скидку. Те поморщились, но согласились, предупредив только, чтобы не было опозданий.
Из Пскова в Москву выезжают обычно вечером, часов в шесть – с тем, чтобы, проведя в дороге 10-14 часов (как получится), быть в Москве утром. И к вечеру я подъехал на погрузку. Везти нужно было медный кабель на больших, диаметром больше метра, деревянных катушках (подобные можно видеть на любой стройке).
Когда эти катушки закатили мне в кузов, я посмотрел на машину – и мне не захотелось ехать на ней не то, чтобы в Москву, но и вообще куда-либо за пределы базы. Шины просели чуть не до земли, задняя, тяжело нагруженная часть фургона осела тоже, а фары светили не вперед, а в небо. Грузоподъемность «газона» - 4 с половиной тонны, но здесь было явно больше.
Но я был тогда совсем ещё неопытный в коммерческих перевозках. И не стал не только отказываться от рейса, но и не набил цену и не потребовал выгрузить часть груза. Просто постеснялся. К тому же, Володя всегда учил меня: если рейс взят – он должен быть выполнен в любом случае, а разбираться будем потом. И я поехал.
Когда город остался позади, вокруг сгустилась темнота – стало по-настоящему страшно. Оттого, что я чувствовал: перегруз жуткий – машину было не разогнать быстрее 60 км/час, а впереди было 750 км зимней дороги. На кабине у меня был укреплен термометр, он, как сейчас помню, показывал минус 17. Это «радовало» дополнительно. Стоит напомнить, что это ещё были времена, когда мобильные телефоны были только у самых крутых, и в случае чего даже сообщить ни о чем я не мог.
В разговоре с экспедитором малость успокоился. А там всё и началось.
Часам к десяти вечера мы проехали 180 км и доехали до Пустошки. Это районный центр Псковской обл., где находится большой перекресток – трасса Санкт-Петербург – Киев пересекается с трассой Москва – Балтия. Такая развилка: прямо 50 км – Белоруссия, направо 60 с небольшим – Латвия, а налево 550 – Москва..
За пару километров до Пустошки я почувствовал, что машина потянула ещё хуже, но решил дотянуть до городка и там уже посмотреть, что случилось. Но остановился не сам – остановили «гаишники» на посту. Я достал документы, но они в них даже не глянули.
- Смотри, чего это там у тебя, - показал один из них на задние колёса.
Я выскочил из кабины. Есть. Одно из колёс было пустое, а второе донельзя горячее (нагрелось оттого, что приняло на себя нагрузку спустившего).
- А мы сразу заметили, - сказал «гаишник», - что машина как-то боком идёт. Вон, – показал он на пост, - становись под фонарь, разбирай…
Я отъехал под фонарь. Запасное колесо с собой было, но перспектива менять на морозе не радовала уже сама по себе. К тому же, запаска была хуже, чем спустившее колесо, и я не был уверен, что она будет держать. Кроме этого, колёса с этой стороны машины я не откручивал ни разу с тех пор, как сел на неё.
И предчувствия не обманули. Сначала один, а потом вдвоем с экспедитором мы меняли колесо больше трёх часов. Сначала отколачивали молотком ото льда примерзшие гайки. Потом не могли их стронуть – всё приржавело. Наконец, открутили четыре из шести, а две так и не удалось. Надетые на ключ для удлинения рычага труба с монтировкой гнулись, но гайки не страгивались. Только к часу ночи мы попросту разрубили их зубилом – благо, запасные гайки были.
Время уже круто поджимало, и, побросав кое-как инструмент в кузов, мы тронулись дальше. Но уехали недалеко. Через полсотни километров, буквально за километр до городка Новосокольники, сзади раздался сильный хлопок. Это взорвалась запаска.
По большому счету, это было всё. Менять её было больше не на что. На одном колесе, со скоростью пешехода, я тащился километр до Новосокольников. Сам городок находится чуть в стороне от трассы, а на трассе (492-й км от Москвы) лишь заправка, стоянка да известное среди водителей кафе «Золотая Середина». Вот до кафе я и дотащился.
Отпившись горячим кофе, мы пошли на заправку покупать карту для междугородного телефона. Мне просто ничего не оставалось, как звонить в Псков хозяину и всё ему рассказывать. Дозвонившись, я объяснил ему ситуацию, сказав, где встал.
- Попробуй купить колесо, - отреагировал Володя, - тормози все подряд «газоны» и предлагай деньги. Не купишь до утра – пройди по автобазам, купи хотя бы резину. Собери её на диск и езжай дальше. И звони мне, что и как.
Деньги мне были выданы ещё в Пскове – ехали по предоплате. Но – легко сказать купи…
Промаявшись на трассе и на стоянке часов до пяти утра, периодически поглощая кофе, мы так и не встретили ни одного «газона» и, послав всё подальше, свалились спать. Проспали, правда, недолго – часа два: мороз не уменьшался.
Утром, часов в восемь (в это время я должен был быть уже в Москве), я снова позвонил с заправке Володе.
- Я выезжаю к тебе, - сообщил он, - Ищите колесо и ждите меня.
К этому моменту одного из клиентов – первого – мы уже обломали. Груз электроприборов нужно было забрать в Москве только в этот день, и никак иначе – следующим днём была суббота, а потом было уже поздно. Но ехать дальше всё же было нужно – оставался ещё второй клиент и его груз в кузове. Кратко «обрадовав» первого клиента, Володя нанял легковушку и выехал ко мне – в том числе и затем, чтобы не доставали (нравы среди малого и среднего бизнеса тогда были гораздо круче, чем сейчас). Ехать ему было 240 км, а мы всё же пошли по автобазам искать колесо.
Нам повезло в первой же автобазе. Попав внутрь (там пропускная система, но сказав, что хочу что-то купить за наличные, я был туда не только пропущен, но и проведён в ремзону), я довольно быстро столковался с тамошними мужиками. Всего за 500 рублей (приближался Новый год) они продали мне не просто резину, но целое, в сборе, колесо – с диском и накачанное, по виду гораздо лучшее, чем моя лопнувшая запаска.
Мы уже заканчивали его ставить, когда появился Володя. Несмотря ни на что – как же я рад был его приезду! Да, весь рейс был ещё впереди, холод стоял собачий, усталость подкашивала – но я был уже не один... На той легковушке, что привезла его, мы отправили обратно экспедитора и вдвоем двинулись дальше. Здесь стоит отметить и такую подробность: Володя приехал спасать рейс, наплевав на праздник – именно в этот день ему исполнялось 40 лет…
Проехали Великие Луки, Кунью, отметку «420 км до Москвы» и въехали в Тверскую область. К тому времени уже стемнело снова, и ехать мне было чуть странно – это были уже места, где я ни разу не был. В Тверской области трасса сузилась, сойдя постепенно до размеров колеи. То есть, чтобы разъехаться со встречными, нужно было правыми колесами уходить в снег… Лес там подступал к самой дороге, а населенные места исчезли – трасса там огибает все деревни, и о том, что здесь где-то живут люди, можно было судить лишь по изредка встречавшимся прямо посреди леса автобусным остановкам.
Миновав Западную Двину, заправившись в Нелидово, доехали до следующей выходящей на трассу деревни – Оленино. Остановились там перекусить. Зашли в кафе – чуть ли не единственное в те времена на ближайшие 100 км. Картина там на мой непривычный взгляд была странная. Обстановка настоящего вертепа – гам, накурено, битком народу (мы еле нашли место), официантки, разнеся заказы, подсаживались на колени к посетителям… При этом – насколько можно было видеть – ВСЕ ТРЕЗВЫЕ! По крайней мере, ни одной бутылки на столах.
На этой всеобщей трезвости обломался Володя. Заказав мне и себе обед, он взял себе водки. Налив, он обернулся туда-сюда…
- Ребята, - обратился он к соседям, - мне сегодня сорок лет…
Все поздравляли его, но выпить с ним никто не мог. Все же за рулём!
В этот момент мне даже стало его жалко.
Отобедав, мы двинулись дальше. Проехали поворот на Ржев. Надо сказать, что к этому моменту я уже просто валился головой на руль. Шли вторые сутки без сна, и меня уже просто начало «водить» по дороге, которая по-прежнему представляла из себя полузанесенную снегом колею. Поняли мы, что нужно останавливаться, после того, как из снежной метели впереди (видимость была метров тридцать, не больше) появился человек. Не обращая внимания на нас, он широко шагал прямо по дороге (где и без него места было не ахти). Сонному, мне еле хватило места и времени, чтобы обойти его по левой обочине.
Проехав ещё немного, мы встали на стоянку. Никакой деревни вблизи не было – просто была небольшая площадка в лесу сбоку от дороги. Съехав на неё, мы прижались фургоном к самому лесу, чтобы быть менее заметными с трассы. Времена тогда были уже спокойнее, чем года за три-четыре до того, но ещё совсем недавно останавливаться вне населенных пунктов никто не рисковал…
Проспав минут сорок, наверно, я проснулся от странного треска сзади. Казалось: кто-то наступил на сухую ветку и прислушивается. Человек? Зверь? Сон с меня слетел и – это было буквально – обдало словно ледяной волной. Ещё бы: была глубокая ночь, зима, мороз и глухой лес. Скосив глаза, я увидел, что Володя тоже проснулся.
- Что это? – тихо-тихо спросил я.
Володя медленно посмотрел по зеркалам.
- Не шуми, - спокойно сказал он, - заводи двигатель и сразу же трогайся.
Я повернул ключ, а передача была уже включена. Тронувшись, я вырулил на трассу и набрал скорость.
- Что там было? – спросил я.
- Ничего. Едем дальше, - сказал Володя.
Забегая вперед, скажу, что об этом я так и не узнал – стало не до того. Через несколько километров я почувствовал, что машина снова не тянет. Остановившись и выскочив, я услышал и увидел, как из ещё одного заднего колеса выходят остатки воздуха.
Ей-Богу, нервы у меня были уже на пределе. Володя же, встав рядом, спокойно сказал:
- Ну, что… Садись, поехали дальше.
- На одном колесе?!..
- Да. Набирай скорость 20 км/час и тяни потихоньку. Мы уже почти доехали до города Зубцова, там шиномонтаж.
До Зубцова было действительно недалеко. Даже на такой скорости мы ехали минут 15-20. Благо, выдержало оставшееся колесо. Трасса там проходит через центр этого небольшого городка (райцентр Тверской обл., 8 тыс. населения), а на одной из площадей – шиномонтаж. Около которого мы и встали на ремонт.
Сделать решили и спустившее колесо, и одно запасное, спустившее ещё в Пустошке. Мастер, отремонтировав колёса (хоть работал круглосуточно, что тогда, тем более, в провинции, было большой редкостью), ушёл досыпать, а мы пошли ставить колеса.
Стояли мы на самом краю площади, а на другом её конце был ряд киосков. Пока мы копались, к киоскам с разных сторон подъехали две иномарки. Обратили мы на них внимание лишь, когда парни, вышедшие из них, заспорили на повышенных тонах. Кончилось это громким хлопком, после чего все спорившие вдруг кинулись по машинам и, визжа резиной, помчались в разные стороны. Нас, к счастью, они просто не заметили.
Так или иначе, но мы ехали дальше. Не давая мне спать, Володя развлекал меня разговорами, обещая полный отдых в Москве – с гостиницей и обедом, обещая, что там можно будет спать, сколько захочу… И, честное слово, это здорово помогало.
Окончательно развеял сон белый «жигуль», который сел нам на хвост и упорно отказывался обгонять, даже когда я сбросил скорость до сорока. Держался сзади он минут двадцать. Наконец, терпение наше лопнуло, и на каком-то перекрестке мы остановились сами, и «жигуль» тут же встал за нами сзади. Только Володя вышел – «жигуль» сдал назад и с буксом рванул на поперечную дорогу. Чего он хотел – мы так и не поняли…
Местность тем временем изменилась – шёл все тот же лес, но ехать приходилось всё время по чуть-чуть вверх (Москва над уровнем моря стоит намного выше Пскова). Наконец, пошли и крутые спуски-подъемы – это в районе деревни с весьма подходящим названием Княжьи Горы.
Придерживая на одном спуске машину тормозами, я вдруг понял: тормоза не отпускают колёса обратно. Спуск кончился, я прекратил тормозить, но тормоза всё держали колёса.
- Заклинило, - констатировал Володя, - надо их отпускать…
Для этого надо было лезть под машину. Дорога была всё такой же узкой (расширяется она только в Московской области, до которой оставалось всего пара-тройка километров). Чтобы на нас не налетели, пришлось уходить на обочину, в самый сугроб, а потом, чтобы добраться до колеса с его внутренней стороны (там механизм растормаживания), пришлось рыть в этом снегу без лопаты туннель. Но у меня к тому времени организм на подобные раздражители реагировал уже довольно вяло, так что интересовало только, удастся ли растормозить колёса. Удалось, слава Богу.
Так мы проехали Шаховскую – первый райцентр Московской области – и доехали до Волоколамска, откуда до Москвы оставалось всего каких-то 115 км. Но это было ещё не всё. Подъезжая к заправке, мы услышали сзади очередной хлопок – это взорвалось очередное колесо. Помню, я даже не психовал – это было уже за пределами нормального реагирования. Правда, здесь нам было уже легче – у нас была отремонтированная в Зубцове запаска, а недавно закрученные гайки не успели примерзнуть и заржаветь… Так что через какие-то часа полтора мы уже были готовы ехать дальше. Запасок уже не было, и клеить было нечего – но мы надеялись на лучшее.
И хоть здесь надежды наши оправдались. Чем ближе подъезжали к Москве, тем больше была уверенность, что ничего больше не случится. И даже жутковатая авария километров за 20 до Москвы – когда перед нами ЗиЛ с прицепом, переворачиваясь, разбросал по разным сторонам дороги три легковушки - не испортила нам настроение.
Мы въезжали в город на МКАД с западной стороны. Адреса разгрузки у нас не было – был контактный телефон. Позвонив по нему, мы узнали, что на нужную базу нужно ехать через Каширское шоссе. А было это как раз после той трагедии, когда на этой улице взрывали дома... По-моему, не обыскивали на том въезде в город только автобусы, остальных проверяли всех, и, слава Богу, у нас оказались в порядке все документы.
Еле-еле нашли мы базу разгрузки. Пришлось ехать чётко по знакам. Первая же попытка свернуть на улицу с запрещенным грузовым движением закончилась штрафом. Молодой мент участливо выслушал о наших злоключениях, о том, что заблудились, и столь же сочувственно добавил:
- Да, не везёт вам… А тут ещё и на бабки попали…
Пришлось-таки дать ему денег.
Когда мы встали, наконец, под разгрузку, честно говоря, в это просто не верилось. Не верилось, что мы таки дотащили этот чертов кабель, проведя в дороге двое суток вместо двенадцати часов. Володя же пошел взвешивать груз, желая узнать, сколько же мы везли вместо положенных и обговоренных четырёх с половиной тонн. Узнав, он сказал мне – и мне стало совсем нехорошо.
6200. Шесть тонн двести килограмм.
Клиента, загрузившего в несчастный «газон» почти две лишние тонны, в тот момент хотелось просто убить. Но он был далеко – за 750 км обратной дороги, которые предстояло ещё проехать. А ехать их пришлось сразу. Никакой гостиницы и полноценного отдыха я, конечно, не получил – лишь поспал во время разгрузки. Мороз всё это время лишь крепчал, дойдя до минус 20, и поспать нормально (т.е. долго) было просто невозможно – кабина застывала моментом, а с работающим двигателем можно было угореть (крупный минус всех русских грузовиков – отсутствие автономных печек). Так что мы сразу выехали обратно.
Правда, я до последнего надеялся на гостиницу, но понял, что её не будет лишь когда Москва осталась позади. Усталость была уже такой, что я даже не задал Володе ни одного вопроса. Просто, отъехав от города километров на тридцать, я таки вырубился за рулём – и машину останавливал уже Володя.
Дальше ехали «пунктиром» - я ехал, сколько мог, а, как чувствовал, что засыпаю – тормозил. Тогда не спал уже Володя, давая мне поспать и будя меня. Я ехал ещё полтора-два часа – и снова вырубался, и так далее. Так мы проехали 400 километров.
Кончилось это всё в районе Западной Двины (это не только река, но ещё и населенный пункт в Тверской области, недалеко от Псковской). Дорога была по-прежнему узкой – та же колея, которую вдали от городов чистить никто и не собирался. Движение тогда было не в пример слабее сегодняшнего, так что трассу заносило снегом довольно быстро. Шёл я по дороге уже зигзагами, небольшими, но всё же. Чуть влево – чуть вправо. Навстречу шла фура. Иномарка, я запомнил только красный цвет. И за рулём явно сидел такой же сонный водитель, так как фуру так же раскачивало по дороге влево-вправо. И вот эти колебания влево-вправо у нас сошлись.
Мы столкнулись на встречных.
Я помню только сильный, гулкий удар железа об железо. Я помню, что перестал что-либо видеть впереди. Рефлекторно я тормозил, выкручивая машину вправо, уводя её с трассы. Остановившись на обочине и увидев, что Володя вроде бы в порядке, я выскочил.
Грузовик был почти цел, только стоял, уткнувшись смятым бампером в сугроб обочины, не давший перевернуться. Были лишь царапины на левом борту и кабине. Аккуратно, словно ножом, была срезана стойка левого зеркала. А в лобовом стекле была дыра размером с два кулака. Машинально я дотронулся до стекла – и оно высыпалось.
А вдали ещё были видны огни уходящего трейлера. Лишь на дороге валялось разбитое красное зеркало. Позже Володя мне пояснил, что дальнобойщики не останавливаются по мелочам. Опять же, напомню, времена были ещё те – грузы не страховались, а криминала на дорогах ещё хватало.
Но мне было не до проблем фуры. Ситуация была хреновей некуда: опять была ночь, и, хотя потеплело до минус 17-ти, всё же это была не та погода, когда езда без лобового стекла доставляет удовольствие… До ближайшего места, где можно было найти стекло – посёлка Кунья – было километров 60-70, и их ещё нужно было проехать.
Натянув на себя всё, что было с собой (включая спецовку), мы таки поехали. Ехать пришлось со скоростью 50 км/час. Конечно, пустая машина могла идти и быстрее – но более сильный поток встречного ветра при минус 17-ти было просто не выдержать. Короче, в куньинское придорожное кафе ранним воскресным утром ввалились два снеговика… Честное слово, я не помню, сколько чашек раскаленного кофе выдул, пока Володя ходил искать новое стекло. После такого обогрева те два часа, что мы вставляли это стекло на место, показались уже не такими страшными.
Удивительно, но оставшиеся триста километров мы проехали практически без приключений. Помог Володя, время от времени садясь за руль – часто это делать было рискованно, так как на тот момент у него ещё и не было прав. Да ещё рискованно было обгонять – не имея левого зеркала, нельзя было убедиться, не обгоняют ли тебя, когда обгон начинаешь ты сам.
Так или иначе, но на четвёртые после начала рейса сутки мы уже въезжали в Псков. Добравшись до дома, спал я – с небольшими перерывами – наверное, суток двое.
Хотите знать, сколько я получил за тот рейс? Ни копейки.
Очень просто. Весь гонорар, полученный от клиента, груз которого до Москвы таки довезли, за вычетом расходов на бензин в качестве неустойки пошёл тому клиенту, рейс которого сорвали. Так что я не получил ни копейки, а Володя ещё и потерял значительную сумму.
Утешением было только то, что через неделю после этого рейса я в третий раз стал отцом – в ночь под Рождество родился младший сын.
Такой вот миллениум получился…
Рейсов постоянных у нас не было, клиентуру искали, где придётся. Брались за любые рейсы – от доставки дров в дома частного сектора за пару сотен рублей до рейсов в Питер от вполне солидных предприятий.
И вот незадолго до Нового года Володя позвонил мне и сказал, что есть рейс на Москву. А надо сказать, что до этого я в Москве бывал, но на машине туда не ездил ни разу. И дорогу знал только по карте. Знал ещё и расстояние – 750 км в один конец. Но, соблазнившись хорошим заработком (получают грузоперевозчики по той же системе, что и таксисты – за каждый километр), согласился ехать.
Туда нужно было ехать пустым, обратно – везти бытовые электроприборы для хозяйственного магазина. Груз, то есть, нетяжелый – самое то для ознакомительного рейса. К тому же, фирма-заказчик давала экспедитора (так бывает не всегда), так что всё было ещё проще: мое дело – рулить, а за груз отвечает сопровождающий…
И тут Володя нашёл ещё один рейс, и тоже на Москву. Только груз везти нужно было уже туда, а обратно ехать пустым. Появилась возможность совместить два рейса в один за двойную оплату: туда везём груз для одной фирмы, выгружаем, берём груз для другой фирмы, едем в Псков. Упускать это было нельзя, и он взял и этот рейс – конечно, поставив в известность первую фирму и, вроде бы, даже сделав им какую-то скидку. Те поморщились, но согласились, предупредив только, чтобы не было опозданий.
Из Пскова в Москву выезжают обычно вечером, часов в шесть – с тем, чтобы, проведя в дороге 10-14 часов (как получится), быть в Москве утром. И к вечеру я подъехал на погрузку. Везти нужно было медный кабель на больших, диаметром больше метра, деревянных катушках (подобные можно видеть на любой стройке).
Когда эти катушки закатили мне в кузов, я посмотрел на машину – и мне не захотелось ехать на ней не то, чтобы в Москву, но и вообще куда-либо за пределы базы. Шины просели чуть не до земли, задняя, тяжело нагруженная часть фургона осела тоже, а фары светили не вперед, а в небо. Грузоподъемность «газона» - 4 с половиной тонны, но здесь было явно больше.
Но я был тогда совсем ещё неопытный в коммерческих перевозках. И не стал не только отказываться от рейса, но и не набил цену и не потребовал выгрузить часть груза. Просто постеснялся. К тому же, Володя всегда учил меня: если рейс взят – он должен быть выполнен в любом случае, а разбираться будем потом. И я поехал.
Когда город остался позади, вокруг сгустилась темнота – стало по-настоящему страшно. Оттого, что я чувствовал: перегруз жуткий – машину было не разогнать быстрее 60 км/час, а впереди было 750 км зимней дороги. На кабине у меня был укреплен термометр, он, как сейчас помню, показывал минус 17. Это «радовало» дополнительно. Стоит напомнить, что это ещё были времена, когда мобильные телефоны были только у самых крутых, и в случае чего даже сообщить ни о чем я не мог.
В разговоре с экспедитором малость успокоился. А там всё и началось.
Часам к десяти вечера мы проехали 180 км и доехали до Пустошки. Это районный центр Псковской обл., где находится большой перекресток – трасса Санкт-Петербург – Киев пересекается с трассой Москва – Балтия. Такая развилка: прямо 50 км – Белоруссия, направо 60 с небольшим – Латвия, а налево 550 – Москва..
За пару километров до Пустошки я почувствовал, что машина потянула ещё хуже, но решил дотянуть до городка и там уже посмотреть, что случилось. Но остановился не сам – остановили «гаишники» на посту. Я достал документы, но они в них даже не глянули.
- Смотри, чего это там у тебя, - показал один из них на задние колёса.
Я выскочил из кабины. Есть. Одно из колёс было пустое, а второе донельзя горячее (нагрелось оттого, что приняло на себя нагрузку спустившего).
- А мы сразу заметили, - сказал «гаишник», - что машина как-то боком идёт. Вон, – показал он на пост, - становись под фонарь, разбирай…
Я отъехал под фонарь. Запасное колесо с собой было, но перспектива менять на морозе не радовала уже сама по себе. К тому же, запаска была хуже, чем спустившее колесо, и я не был уверен, что она будет держать. Кроме этого, колёса с этой стороны машины я не откручивал ни разу с тех пор, как сел на неё.
И предчувствия не обманули. Сначала один, а потом вдвоем с экспедитором мы меняли колесо больше трёх часов. Сначала отколачивали молотком ото льда примерзшие гайки. Потом не могли их стронуть – всё приржавело. Наконец, открутили четыре из шести, а две так и не удалось. Надетые на ключ для удлинения рычага труба с монтировкой гнулись, но гайки не страгивались. Только к часу ночи мы попросту разрубили их зубилом – благо, запасные гайки были.
Время уже круто поджимало, и, побросав кое-как инструмент в кузов, мы тронулись дальше. Но уехали недалеко. Через полсотни километров, буквально за километр до городка Новосокольники, сзади раздался сильный хлопок. Это взорвалась запаска.
По большому счету, это было всё. Менять её было больше не на что. На одном колесе, со скоростью пешехода, я тащился километр до Новосокольников. Сам городок находится чуть в стороне от трассы, а на трассе (492-й км от Москвы) лишь заправка, стоянка да известное среди водителей кафе «Золотая Середина». Вот до кафе я и дотащился.
Отпившись горячим кофе, мы пошли на заправку покупать карту для междугородного телефона. Мне просто ничего не оставалось, как звонить в Псков хозяину и всё ему рассказывать. Дозвонившись, я объяснил ему ситуацию, сказав, где встал.
- Попробуй купить колесо, - отреагировал Володя, - тормози все подряд «газоны» и предлагай деньги. Не купишь до утра – пройди по автобазам, купи хотя бы резину. Собери её на диск и езжай дальше. И звони мне, что и как.
Деньги мне были выданы ещё в Пскове – ехали по предоплате. Но – легко сказать купи…
Промаявшись на трассе и на стоянке часов до пяти утра, периодически поглощая кофе, мы так и не встретили ни одного «газона» и, послав всё подальше, свалились спать. Проспали, правда, недолго – часа два: мороз не уменьшался.
Утром, часов в восемь (в это время я должен был быть уже в Москве), я снова позвонил с заправке Володе.
- Я выезжаю к тебе, - сообщил он, - Ищите колесо и ждите меня.
К этому моменту одного из клиентов – первого – мы уже обломали. Груз электроприборов нужно было забрать в Москве только в этот день, и никак иначе – следующим днём была суббота, а потом было уже поздно. Но ехать дальше всё же было нужно – оставался ещё второй клиент и его груз в кузове. Кратко «обрадовав» первого клиента, Володя нанял легковушку и выехал ко мне – в том числе и затем, чтобы не доставали (нравы среди малого и среднего бизнеса тогда были гораздо круче, чем сейчас). Ехать ему было 240 км, а мы всё же пошли по автобазам искать колесо.
Нам повезло в первой же автобазе. Попав внутрь (там пропускная система, но сказав, что хочу что-то купить за наличные, я был туда не только пропущен, но и проведён в ремзону), я довольно быстро столковался с тамошними мужиками. Всего за 500 рублей (приближался Новый год) они продали мне не просто резину, но целое, в сборе, колесо – с диском и накачанное, по виду гораздо лучшее, чем моя лопнувшая запаска.
Мы уже заканчивали его ставить, когда появился Володя. Несмотря ни на что – как же я рад был его приезду! Да, весь рейс был ещё впереди, холод стоял собачий, усталость подкашивала – но я был уже не один... На той легковушке, что привезла его, мы отправили обратно экспедитора и вдвоем двинулись дальше. Здесь стоит отметить и такую подробность: Володя приехал спасать рейс, наплевав на праздник – именно в этот день ему исполнялось 40 лет…
Проехали Великие Луки, Кунью, отметку «420 км до Москвы» и въехали в Тверскую область. К тому времени уже стемнело снова, и ехать мне было чуть странно – это были уже места, где я ни разу не был. В Тверской области трасса сузилась, сойдя постепенно до размеров колеи. То есть, чтобы разъехаться со встречными, нужно было правыми колесами уходить в снег… Лес там подступал к самой дороге, а населенные места исчезли – трасса там огибает все деревни, и о том, что здесь где-то живут люди, можно было судить лишь по изредка встречавшимся прямо посреди леса автобусным остановкам.
Миновав Западную Двину, заправившись в Нелидово, доехали до следующей выходящей на трассу деревни – Оленино. Остановились там перекусить. Зашли в кафе – чуть ли не единственное в те времена на ближайшие 100 км. Картина там на мой непривычный взгляд была странная. Обстановка настоящего вертепа – гам, накурено, битком народу (мы еле нашли место), официантки, разнеся заказы, подсаживались на колени к посетителям… При этом – насколько можно было видеть – ВСЕ ТРЕЗВЫЕ! По крайней мере, ни одной бутылки на столах.
На этой всеобщей трезвости обломался Володя. Заказав мне и себе обед, он взял себе водки. Налив, он обернулся туда-сюда…
- Ребята, - обратился он к соседям, - мне сегодня сорок лет…
Все поздравляли его, но выпить с ним никто не мог. Все же за рулём!
В этот момент мне даже стало его жалко.
Отобедав, мы двинулись дальше. Проехали поворот на Ржев. Надо сказать, что к этому моменту я уже просто валился головой на руль. Шли вторые сутки без сна, и меня уже просто начало «водить» по дороге, которая по-прежнему представляла из себя полузанесенную снегом колею. Поняли мы, что нужно останавливаться, после того, как из снежной метели впереди (видимость была метров тридцать, не больше) появился человек. Не обращая внимания на нас, он широко шагал прямо по дороге (где и без него места было не ахти). Сонному, мне еле хватило места и времени, чтобы обойти его по левой обочине.
Проехав ещё немного, мы встали на стоянку. Никакой деревни вблизи не было – просто была небольшая площадка в лесу сбоку от дороги. Съехав на неё, мы прижались фургоном к самому лесу, чтобы быть менее заметными с трассы. Времена тогда были уже спокойнее, чем года за три-четыре до того, но ещё совсем недавно останавливаться вне населенных пунктов никто не рисковал…
Проспав минут сорок, наверно, я проснулся от странного треска сзади. Казалось: кто-то наступил на сухую ветку и прислушивается. Человек? Зверь? Сон с меня слетел и – это было буквально – обдало словно ледяной волной. Ещё бы: была глубокая ночь, зима, мороз и глухой лес. Скосив глаза, я увидел, что Володя тоже проснулся.
- Что это? – тихо-тихо спросил я.
Володя медленно посмотрел по зеркалам.
- Не шуми, - спокойно сказал он, - заводи двигатель и сразу же трогайся.
Я повернул ключ, а передача была уже включена. Тронувшись, я вырулил на трассу и набрал скорость.
- Что там было? – спросил я.
- Ничего. Едем дальше, - сказал Володя.
Забегая вперед, скажу, что об этом я так и не узнал – стало не до того. Через несколько километров я почувствовал, что машина снова не тянет. Остановившись и выскочив, я услышал и увидел, как из ещё одного заднего колеса выходят остатки воздуха.
Ей-Богу, нервы у меня были уже на пределе. Володя же, встав рядом, спокойно сказал:
- Ну, что… Садись, поехали дальше.
- На одном колесе?!..
- Да. Набирай скорость 20 км/час и тяни потихоньку. Мы уже почти доехали до города Зубцова, там шиномонтаж.
До Зубцова было действительно недалеко. Даже на такой скорости мы ехали минут 15-20. Благо, выдержало оставшееся колесо. Трасса там проходит через центр этого небольшого городка (райцентр Тверской обл., 8 тыс. населения), а на одной из площадей – шиномонтаж. Около которого мы и встали на ремонт.
Сделать решили и спустившее колесо, и одно запасное, спустившее ещё в Пустошке. Мастер, отремонтировав колёса (хоть работал круглосуточно, что тогда, тем более, в провинции, было большой редкостью), ушёл досыпать, а мы пошли ставить колеса.
Стояли мы на самом краю площади, а на другом её конце был ряд киосков. Пока мы копались, к киоскам с разных сторон подъехали две иномарки. Обратили мы на них внимание лишь, когда парни, вышедшие из них, заспорили на повышенных тонах. Кончилось это громким хлопком, после чего все спорившие вдруг кинулись по машинам и, визжа резиной, помчались в разные стороны. Нас, к счастью, они просто не заметили.
Так или иначе, но мы ехали дальше. Не давая мне спать, Володя развлекал меня разговорами, обещая полный отдых в Москве – с гостиницей и обедом, обещая, что там можно будет спать, сколько захочу… И, честное слово, это здорово помогало.
Окончательно развеял сон белый «жигуль», который сел нам на хвост и упорно отказывался обгонять, даже когда я сбросил скорость до сорока. Держался сзади он минут двадцать. Наконец, терпение наше лопнуло, и на каком-то перекрестке мы остановились сами, и «жигуль» тут же встал за нами сзади. Только Володя вышел – «жигуль» сдал назад и с буксом рванул на поперечную дорогу. Чего он хотел – мы так и не поняли…
Местность тем временем изменилась – шёл все тот же лес, но ехать приходилось всё время по чуть-чуть вверх (Москва над уровнем моря стоит намного выше Пскова). Наконец, пошли и крутые спуски-подъемы – это в районе деревни с весьма подходящим названием Княжьи Горы.
Придерживая на одном спуске машину тормозами, я вдруг понял: тормоза не отпускают колёса обратно. Спуск кончился, я прекратил тормозить, но тормоза всё держали колёса.
- Заклинило, - констатировал Володя, - надо их отпускать…
Для этого надо было лезть под машину. Дорога была всё такой же узкой (расширяется она только в Московской области, до которой оставалось всего пара-тройка километров). Чтобы на нас не налетели, пришлось уходить на обочину, в самый сугроб, а потом, чтобы добраться до колеса с его внутренней стороны (там механизм растормаживания), пришлось рыть в этом снегу без лопаты туннель. Но у меня к тому времени организм на подобные раздражители реагировал уже довольно вяло, так что интересовало только, удастся ли растормозить колёса. Удалось, слава Богу.
Так мы проехали Шаховскую – первый райцентр Московской области – и доехали до Волоколамска, откуда до Москвы оставалось всего каких-то 115 км. Но это было ещё не всё. Подъезжая к заправке, мы услышали сзади очередной хлопок – это взорвалось очередное колесо. Помню, я даже не психовал – это было уже за пределами нормального реагирования. Правда, здесь нам было уже легче – у нас была отремонтированная в Зубцове запаска, а недавно закрученные гайки не успели примерзнуть и заржаветь… Так что через какие-то часа полтора мы уже были готовы ехать дальше. Запасок уже не было, и клеить было нечего – но мы надеялись на лучшее.
И хоть здесь надежды наши оправдались. Чем ближе подъезжали к Москве, тем больше была уверенность, что ничего больше не случится. И даже жутковатая авария километров за 20 до Москвы – когда перед нами ЗиЛ с прицепом, переворачиваясь, разбросал по разным сторонам дороги три легковушки - не испортила нам настроение.
Мы въезжали в город на МКАД с западной стороны. Адреса разгрузки у нас не было – был контактный телефон. Позвонив по нему, мы узнали, что на нужную базу нужно ехать через Каширское шоссе. А было это как раз после той трагедии, когда на этой улице взрывали дома... По-моему, не обыскивали на том въезде в город только автобусы, остальных проверяли всех, и, слава Богу, у нас оказались в порядке все документы.
Еле-еле нашли мы базу разгрузки. Пришлось ехать чётко по знакам. Первая же попытка свернуть на улицу с запрещенным грузовым движением закончилась штрафом. Молодой мент участливо выслушал о наших злоключениях, о том, что заблудились, и столь же сочувственно добавил:
- Да, не везёт вам… А тут ещё и на бабки попали…
Пришлось-таки дать ему денег.
Когда мы встали, наконец, под разгрузку, честно говоря, в это просто не верилось. Не верилось, что мы таки дотащили этот чертов кабель, проведя в дороге двое суток вместо двенадцати часов. Володя же пошел взвешивать груз, желая узнать, сколько же мы везли вместо положенных и обговоренных четырёх с половиной тонн. Узнав, он сказал мне – и мне стало совсем нехорошо.
6200. Шесть тонн двести килограмм.
Клиента, загрузившего в несчастный «газон» почти две лишние тонны, в тот момент хотелось просто убить. Но он был далеко – за 750 км обратной дороги, которые предстояло ещё проехать. А ехать их пришлось сразу. Никакой гостиницы и полноценного отдыха я, конечно, не получил – лишь поспал во время разгрузки. Мороз всё это время лишь крепчал, дойдя до минус 20, и поспать нормально (т.е. долго) было просто невозможно – кабина застывала моментом, а с работающим двигателем можно было угореть (крупный минус всех русских грузовиков – отсутствие автономных печек). Так что мы сразу выехали обратно.
Правда, я до последнего надеялся на гостиницу, но понял, что её не будет лишь когда Москва осталась позади. Усталость была уже такой, что я даже не задал Володе ни одного вопроса. Просто, отъехав от города километров на тридцать, я таки вырубился за рулём – и машину останавливал уже Володя.
Дальше ехали «пунктиром» - я ехал, сколько мог, а, как чувствовал, что засыпаю – тормозил. Тогда не спал уже Володя, давая мне поспать и будя меня. Я ехал ещё полтора-два часа – и снова вырубался, и так далее. Так мы проехали 400 километров.
Кончилось это всё в районе Западной Двины (это не только река, но ещё и населенный пункт в Тверской области, недалеко от Псковской). Дорога была по-прежнему узкой – та же колея, которую вдали от городов чистить никто и не собирался. Движение тогда было не в пример слабее сегодняшнего, так что трассу заносило снегом довольно быстро. Шёл я по дороге уже зигзагами, небольшими, но всё же. Чуть влево – чуть вправо. Навстречу шла фура. Иномарка, я запомнил только красный цвет. И за рулём явно сидел такой же сонный водитель, так как фуру так же раскачивало по дороге влево-вправо. И вот эти колебания влево-вправо у нас сошлись.
Мы столкнулись на встречных.
Я помню только сильный, гулкий удар железа об железо. Я помню, что перестал что-либо видеть впереди. Рефлекторно я тормозил, выкручивая машину вправо, уводя её с трассы. Остановившись на обочине и увидев, что Володя вроде бы в порядке, я выскочил.
Грузовик был почти цел, только стоял, уткнувшись смятым бампером в сугроб обочины, не давший перевернуться. Были лишь царапины на левом борту и кабине. Аккуратно, словно ножом, была срезана стойка левого зеркала. А в лобовом стекле была дыра размером с два кулака. Машинально я дотронулся до стекла – и оно высыпалось.
А вдали ещё были видны огни уходящего трейлера. Лишь на дороге валялось разбитое красное зеркало. Позже Володя мне пояснил, что дальнобойщики не останавливаются по мелочам. Опять же, напомню, времена были ещё те – грузы не страховались, а криминала на дорогах ещё хватало.
Но мне было не до проблем фуры. Ситуация была хреновей некуда: опять была ночь, и, хотя потеплело до минус 17-ти, всё же это была не та погода, когда езда без лобового стекла доставляет удовольствие… До ближайшего места, где можно было найти стекло – посёлка Кунья – было километров 60-70, и их ещё нужно было проехать.
Натянув на себя всё, что было с собой (включая спецовку), мы таки поехали. Ехать пришлось со скоростью 50 км/час. Конечно, пустая машина могла идти и быстрее – но более сильный поток встречного ветра при минус 17-ти было просто не выдержать. Короче, в куньинское придорожное кафе ранним воскресным утром ввалились два снеговика… Честное слово, я не помню, сколько чашек раскаленного кофе выдул, пока Володя ходил искать новое стекло. После такого обогрева те два часа, что мы вставляли это стекло на место, показались уже не такими страшными.
Удивительно, но оставшиеся триста километров мы проехали практически без приключений. Помог Володя, время от времени садясь за руль – часто это делать было рискованно, так как на тот момент у него ещё и не было прав. Да ещё рискованно было обгонять – не имея левого зеркала, нельзя было убедиться, не обгоняют ли тебя, когда обгон начинаешь ты сам.
Так или иначе, но на четвёртые после начала рейса сутки мы уже въезжали в Псков. Добравшись до дома, спал я – с небольшими перерывами – наверное, суток двое.
Хотите знать, сколько я получил за тот рейс? Ни копейки.
Очень просто. Весь гонорар, полученный от клиента, груз которого до Москвы таки довезли, за вычетом расходов на бензин в качестве неустойки пошёл тому клиенту, рейс которого сорвали. Так что я не получил ни копейки, а Володя ещё и потерял значительную сумму.
Утешением было только то, что через неделю после этого рейса я в третий раз стал отцом – в ночь под Рождество родился младший сын.
Такой вот миллениум получился…